— Зачем ты позвал меня? – Снейп, в своей призрачной форме, ни то стоял, ни то парил в лесной чащобе, и невозмутимо смотрел мне в глаза.

— Я хочу поговорить, — с мольбой в голосе ответил я. Я был очень слаб: неуверенное прощание с друзьями сильно подкосило меня.

— О чем вы хотите поговорить? – бесцветно отозвался он.

Я застенчиво опустил глаза на воскрешающий камень у меня в руке. Действительно, из всех даров смерти для меня это был самый желанный.

— Вы любили мою мать, — не столько вопрос, сколько утверждение. – А меня всю жизнь ненавидели, – с болью в сердце сказал я, и уже начал жалеть об этом.

Снейп стоял и молча смотрел на меня. А что еще ему делать? Призраки не умеют чувствовать, и поэтому он не может подбежать, взять меня за отвороты мантии и гневно выкрикивать что-то мне в лицо.

— Я был не прав, — казалось, прошла целая вечность, прежде чем он это сказал. Я взглянул ему в глаза и увидел то, что всегда мечтал увидеть все шесть лет, проведенных в Хогвартсе – понимание и уважение. – Вы не такой, как ваш отец.

Я думал, что сейчас мое сердце разорвется: невозможно чувствовать столько, сколько чувствовал я одновременно. Оно просто должно взорваться, как сильно раздувшийся мыльный пузырь! Ведь ему не по силам пережить это.

— Я тоже был не прав, вы не такой, каким вас все считали. Мы ошибались. Я ошибался! – наконец сказал я, когда справился со своими эмоциями, и слабо улыбнулся ему. Но итак все понял, как будто прочитал в моих глазах, как всегда. – Вы всегда защищали меня, даже когда ненавидели, в память о ней!

— Ты готов, Гарри? – заботливо вдруг спросил он, делая невесомый шаг мне навстречу.

— Да, — решительно ответил я.

— Ты очень смелый, твоя мать гордилась бы тобой! Ступай, и ничего не бойся.

— Я не боюсь. Мне жаль, что я позволил вам умереть. Никто не должен был умирать из-за меня! – сказал я, уже почти крича. Кажется, у меня начиналась истерика. Странно, сил то на нее не хватало, но, переполнявшие меня эмоции требовали выхода наружу.

— Они умерли не из-за тебя, а из-за Волан-де-Морта. Ты ни в чем не виноват, Гарри. Отпусти эту боль навсегда. Она тебе сейчас не поможет, – сказал Снейп. Его слова, как будто рукой стряхнули всю тяжесть с моей души.

— Я всегда буду помнить Вас, — я смотрел на него так, будто хотел запомнить в деталях его лицо и этот момент.

— Прощай, Гарри, — сказал он своим бесцветным голосом и попытался изобразить какое-то подобие улыбки.

Я уронил камень в траву и его образ начал медленно таять. Я, наконец, оторвал взгляд от того места, где было его изображение и двинулся вглубь леса с мыслью: «А улыбался ли хоть раз за всю свою жизнь профессор Северус Снейп?»